Григорий Ярцев - Родословные [СИ]

Гавриил в страхе невольно попятился назад, но Виктор успокаивающим движением руки тут же остановил его.

– Я не собираюсь убивать тебя… пока, – то ли шутки ради, то ли совершенно серьезно добавил Виктор, было не ясно, поскольку речь его сопровождалась ехидной, безупречно скрывающей истинные намеренья улыбкой, – Ты невероятно ценен, Гавриил, знай это. Пробил твой час внести свою лепту, свой вклад в историю нашей расы. Лидия! – вдруг воззвал Виктор и та, сию минуту приблизилась. – Сусаноо наверняка ждет вашего визита, не следует заставлять Хранителя томиться ожиданием. Гавриил, – голос Виктора неожиданно подобрел, – не стану скрывать и хочу быть предельно с тобой честным, – Виктор в искреннем сочувствии опустил голову, и затем, резко подняв ее, как бы отгоняя все то, ужасное, что могло приключиться с Гавриилом, продолжил: – В первую очередь я рассчитываю на то, что Сусаноо не станет убивать свое прекрасное творение, но все же, тебе наверняка не удастся вернуться, ты умрешь. Я осознано отправляю тебя на верную погибель. Я знаю Сусаноо очень давно, он намного опытнее, хитрее и сильнее тебя, но знай, твоя смерть не простое расточительство. Сусаноо знает о том, какой потенциал скрыт в тебе потому, при встрече бросит на тебя все свои силы и, тем самым раскроет мне свои карты, – Виктор говорил все увереннее, красноречие его вышло на какой-то совершенно новый, немыслимый уровень и Гавриил наивно проникался каждым его словом. – Это даст мне возможность изучить его и подготовиться. Гавриил, если ты поверишь в себя и свои возможности так же, как я верю в тебя, то ты без сомнений справишься, преодолеешь любые испытания! Я посылаю с тобой Лидию, – Виктор, едва выпрямив руку, указал на нее, – она поможет тебе добраться незамеченным и подготовит тебя, – он уже чуть ли не сверлил Гавриила своим пронзающим и одновременно воодушевляющим взглядом, – Вернись, и, я, как и обещал, сделаю тебя великим. Убей Сусаноо и ты отстоишь не только свое право на жизнь среди нас, но и получишь все его привилегии и возможности.

Закончив свою неимоверно вдохновляющую речь, Виктор отступил, но глаз с Гавриила не сводил, пока не убедился в том, что он готов и переполнен нерушимой решимостью.

Поистине неожиданным для Гавриила оказался поступок Веры. Благодаря своим длинным и весьма стройным ногам, она за несколько уверенных в тоже время изящных шагов встала перед Гавриилом и, схватив его за плечи, пожелала удачи. Мстислав и Надежда ограничились кивками, но даже в них читалась легкая нотка переживания. Гавриил почему-то был абсолютно уверен в том, что это было своего рода прощанием и где-то внутри, его вдруг кольнуло – прекрасной Катерины он, по-видимому, больше не увидит. Ему становилось грустно, но одновременно с этим, он чувствовал, как впервые в жизни сделает что-то действительно важное, станет частью чего-то большего, пусть и не до конца осознавая всей картины. Его переполняло чувство гордости за самого себя и неспроста, а вполне обоснованно. Вряд ли еще когда-нибудь самому обыкновенному портовому грузчику посчастливится оказаться в подобной ситуации, пусть и с неудачным концом.

Лидия со свойственной ее возрасту медлительностью с некоторым сочувствием взяла Гавриила под руку и неспешно направилась к уже открывшимся дверям лифта.

Оказавшись в просторном, плохо освещенном помещении, усыпанном массивными квадратными колоннами с низкими потолками, Лидия медленно, как бы стараясь отсрочить гибель Гавриила, насколько это было возможным, вела его к черному развозному фургону, рядом с которым все так же мрачно и безмолвно стоял Клим.

Лидия была на удивление молчалива. Возможно, прекрасно понимала, чем обернется эта поездка для Гавриила и не хотела почем зря подвергать его еще большему волнению.

– И где находится главный негодяй – Сусанно? – с некоторой радостью в голосе поинтересовался Гавриил, переполненный совершенно неуместным оптимизмом. Лидии показалось, что полное отсутствие страха у Гавриила обусловлено неполным пониманием ситуации, в которой он оказался, а сам факт того, что в ближайшее время он может умереть и вовсе казался ему незначительным.

– Япония, – на выдохе проговорила Лидия, – Сусаноо в Японии, на острове Ганканджима.

И только Гавриил успел услышать про местонахождение Сусаноо, как его вмиг охватило неясно откуда взявшееся чувство вдохновения и приятного трепета. Он обрадовался не только неожиданно представившийся возможности увидеть мир, другой, не тот, в котором он вырос, жил и работал, он также обрадовался и тому, что умереть ему выпала честь вдалеке, прежде вдоволь насладившись красотами и возможно культурой другой страны. Но сейчас, Гавриил еще не понимал, что к его глубочайшему сожалению, эти мысли – лишь несбыточные мечты и первой ступенью к осознанию этого явилось средство, благодаря которому он должен был незаметно оказаться в Японии.

– Серьезно? – с явным расстройством выдал Гавриил глядя на то, как Клим открыл грузовую дверь фургона и легким движением руки вынул из кузова искусно выполненный в дереве ящик черного цвета. – Гроб?

– Разумеется, гроб, – как ни в чем не бывало, парировала Лидия, – Ты себя в зеркало видел?

Замечание оказалось дельным, ведь Гавриил и вправду не видел своего отражения довольно давно. Даже будучи смертным, он редко смотрел на себя в зеркало, но сейчас, он не придал этому особого значения и решил не ставить под сомнения хитрость и знания Лидии; хотел максимально, насколько это было возможным, сконцентрироваться на предстоящей задаче.

– Если мы воспользуемся одним из наших Джетов, Сусаноо неизбежно узнает об этом, – с сожалением объясняла Лидия, – У него появится время на подготовку, и тогда ты точно умрешь, а так, – она легонько кивнула головой, указав на гроб, – у тебя будет небольшое преимущество. Мы отправимся самым обычным, международным рейсом. После чего попадем в Нагасаки, а уже оттуда ты отправишься на сам остров. Документы готовы, у меня даже есть, – она спешно откинула крышку гроба и достала из него небольшой лист бумаги, – твое завещание! – воскликнула Лидия и, подергав свертком в воздухе, продолжила: – Завещание, в котором ты, просишь свою мать, – она учтиво и почтенно обвела себя изящным, похоже, танцевальным движением руки, – То есть меня, после твоей смерти кремировать тебя и развеять твой прах в Японии, в память о твоем отце, когда-то героически отдавшим там свою жизнь.

Лидия в притворном отчаянии бросилась на грудь Гавриила и, играючи разрываясь горем от потери единственного сына, казалось, вот-вот зальется слезами, как первоклассная актриса театра или кино.